Неточные совпадения
Еще Бетси не успела
выйти из
залы, как Степан Аркадьич, только что приехавший от Елисеева, где были получены свежие устрицы, встретил ее
в дверях.
— Счет! — крикнул он и
вышел в соседнюю
залу, где тотчас же встретил знакомого адъютанта и вступил с ним
в разговор об актрисе и ее содержателе. И тотчас же
в разговоре с адъютантом Облонский почувствовал облегчение и отдохновение от разговора с Левиным, который вызывал его всегда на слишком большое умственное и душевное напряжение.
Губернаторша, сказав два-три слова, наконец отошла с дочерью
в другой конец
залы к другим гостям, а Чичиков все еще стоял неподвижно на одном и том же месте, как человек, который весело
вышел на улицу, с тем чтобы прогуляться, с глазами, расположенными глядеть на все, и вдруг неподвижно остановился, вспомнив, что он позабыл что-то и уж тогда глупее ничего не может быть такого человека: вмиг беззаботное выражение слетает с лица его; он силится припомнить, что позабыл он, — не платок ли? но платок
в кармане; не деньги ли? но деньги тоже
в кармане, все, кажется, при нем, а между тем какой-то неведомый дух шепчет ему
в уши, что он позабыл что-то.
Стараясь быть незамеченным, я шмыгнул
в дверь
залы и почел нужным прохаживаться взад и вперед, притворившись, что нахожусь
в задумчивости и совсем не знаю о том, что приехали гости. Когда гости
вышли на половину
залы, я как будто опомнился, расшаркался и объявил им, что бабушка
в гостиной. Г-жа Валахина, лицо которой мне очень понравилось,
в особенности потому, что я нашел
в нем большое сходство с лицом ее дочери Сонечки, благосклонно кивнула мне головой.
Клим Самгин, бросив на стол деньги, поспешно
вышел из
зала и через минуту, застегивая пальто, стоял у подъезда ресторана. Три офицера, все с праздничными лицами, шли
в ногу, один из них задел Самгина и весело сказал...
Дня через два он
вышел «на люди», — сидел
в зале клуба, где пела Дуняша, и слушал доклад местного адвоката Декаполитова, председателя «Кружка поощрения кустарных ремесел».
В тишине прошли через три комнаты, одна — большая и пустая, как
зал для танцев, две другие — поменьше, тесно заставлены мебелью и комнатными растениями,
вышли в коридор, он переломился под прямым углом и уперся
в дверь, Бердников открыл ее пинком ноги.
Теперь она собиралась ехать всем домом к обедне и
в ожидании, когда все домашние сойдутся, прохаживалась медленно по
зале, сложив руки крестом на груди и почти не замечая домашней суеты, как входили и
выходили люди, чистя ковры, приготовляя лампы, отирая зеркала, снимая чехлы с мебели.
Когда мы вошли
в залу, мать сидела на своем обычном месте за работой, а сестра
вышла поглядеть из своей комнаты и остановилась
в дверях.
— Так уж я хочу-с, — отрезал Семен Сидорович и, взяв шляпу, не простившись ни с кем, пошел один из
залы. Ламберт бросил деньги слуге и торопливо выбежал вслед за ним, даже позабыв
в своем смущении обо мне. Мы с Тришатовым
вышли после всех. Андреев как верста стоял у подъезда и ждал Тришатова.
Мы, утомленные, сидели на скамье, поглядывая на стеклянные двери дворца и ожидая, не
выйдет ли гостеприимный хозяин, не позовет ли
в сень мраморных
зал, не даст ли освежиться стаканом лимонада?
Посьета и меня ввели опять
в приемную
залу; с нами обедали только два старших полномочных, остальные
вышли вон.
«Сейчас это кончится», — утешал я себя: мы
в самом деле
вышли, но опять
в другую, точно такую же
залу, за ней,
в дальней перспективе, видна была еще
зала; с каждым нашим шагом вперед открывались еще и еще.
В то время как он подходил к этой комнате, присяжные уж
выходили из нее, чтобы итти
в залу заседания. Купец был так же весел и так же закусил и выпил, как и вчера, и, как старого друга, встретил Нехлюдова. И Петр Герасимович не вызывал нынче
в Нехлюдове никакого неприятного чувства своей фамильярностью и хохотом.
Дело скоро началось, и Нехлюдов вместе с публикой вошел налево
в залу заседаний. Все они, и Фанарин, зашли за решетку на места для публики. Только петербургский адвокат
вышел вперед зa конторку перед решеткой.
В таком душевном настроении находился Нехлюдов,
выйдя из
залы суда
в комнату присяжных. Он сидел у окна, слушая разговоры, шедшие вокруг него, и не переставая курил.
Все тронулись и, пропуская друг друга
в дверях,
вышли в коридор и из коридора
в залу заседания.
Вслед за этим председатель записал что-то
в бумагу и, выслушав сообщение, сделанное ему шопотом членом налево, объявил на 10 минут перерыв заседания и поспешно встал и
вышел из
залы. Совещание между председателем и членом налево, высоким, бородатым, с большими добрыми глазами, было о том, что член этот почувствовал легкое расстройство желудка и желал сделать себе массаж и выпить капель. Об этом он и сообщил председателю, и по его просьбе был сделан перерыв.
В сделанный перерыв из этой
залы вышла та самая старушка, у которой гениальный адвокат сумел отнять ее имущество
в пользу дельца, не имевшего на это имущество никакого права, — это знали и судьи, а тем более истец и его адвокат; но придуманный ими ход был такой, что нельзя было не отнять имущество у старушки и не отдать его дельцу.
Все встали, и на возвышение
залы вышли судьи: председательствующий с своими мускулами и прекрасными бакенбардами; потом мрачный член суда
в золотых очках, который теперь был еще мрачнее оттого, что перед самым заседанием он встретил своего шурина, кандидата на судебные должности, который сообщил ему, что он был у сестры, и сестра объявила ему, что обеда не будет.
Привалов кое-как отделался от непрошеной любезности Хины и остался
в буфете, дверь из которого как раз
выходила на лестницу, так что можно было видеть всех, входивших
в танцевальный
зал. С Хиной приходилось быть любезным, потому что она могла пригодиться
в будущем.
А старик и впрямь, видно, хотел ему что-то поскорей сообщить, для чего нарочно и
вышел встретить его
в залу; услышав же такую любезность, остановился молча и с насмешливым видом проследил сынка глазами на лестницу
в мезонин до тех пор, пока тот скрылся из виду.
— Митя, отведи меня… возьми меня, Митя, —
в бессилии проговорила Грушенька. Митя кинулся к ней, схватил ее на руки и побежал со своею драгоценною добычей за занавески. «Ну уж я теперь уйду», — подумал Калганов и,
выйдя из голубой комнаты, притворил за собою обе половинки дверей. Но пир
в зале гремел и продолжался, загремел еще пуще. Митя положил Грушеньку на кровать и впился
в ее губы поцелуем.
— Естем до живего доткнентным! (Я оскорблен до последней степени!) — раскраснелся вдруг маленький пан как рак и живо,
в страшном негодовании, как бы не желая больше ничего слушать,
вышел из комнаты. За ним, раскачиваясь, последовал и Врублевский, а за ними уж и Митя, сконфуженный и опешенный. Он боялся Грушеньки, он предчувствовал, что пан сейчас раскричится. Так и случилось. Пан вошел
в залу и театрально встал пред Грушенькой.
Судебный пристав взял бумагу, которую она протягивала председателю, а она, упав на свой стул и закрыв лицо, начала конвульсивно и беззвучно рыдать, вся сотрясаясь и подавляя малейший стон
в боязни, что ее
вышлют из
залы.
Расхаживая тяжелыми шагами взад и вперед по
зале, он взглянул нечаянно
в окно и увидел у ворот остановившуюся тройку; маленький человек
в кожаном картузе и фризовой шинели
вышел из телеги и пошел во флигель к приказчику; Троекуров узнал заседателя Шабашкина и велел его позвать. Через минуту Шабашкин уже стоял перед Кирилом Петровичем, отвешивая поклон за поклоном и с благоговением ожидая его приказаний.
Через полчаса они
вышли опять
в залу, где невольник ожидал решения своей участи.
Грянула музыка horse guards'oa, [конногвардейцев (англ.).] я постоял, постоял и
вышел сначала
в залу, а потом вместе с потоком кринолинных волн достиг до каскады и с нею очутился у дверей комнаты, где обыкновенно сидели Саффи и Мордини.
Он почти никогда не принимал священника или просил его петь
в пустой
зале, куда
высылал ему синенькую бумажку.
Между тем испуганные слуги разбудили мою мать; она бросилась из своей спальни ко мне
в комнату, но
в дверях между гостиной и залой была остановлена казаком. Она вскрикнула, я вздрогнул и побежал туда. Полицмейстер оставил бумаги и
вышел со мной
в залу. Он извинился перед моей матерью, пропустил ее, разругал казака, который был не виноват, и воротился к бумагам.
В продолжение моего процесса я жил
в Отель Мирабо, Rue de la Paix. Хлопоты по этому делу заняли около полугода.
В апреле месяце, одним утром, говорят мне, что какой-то господин дожидается меня
в зале и хочет непременно видеть. Я
вышел:
в зале стояла какая-то подхалюзая, чиновническая, старая фигура.
Этот знаток вин привез меня
в обер-полицмейстерский дом на Тверском бульваре, ввел
в боковую
залу и оставил одного. Полчаса спустя из внутренних комнат
вышел толстый человек с ленивым и добродушным видом; он бросил портфель с бумагами на стул и послал куда-то жандарма, стоявшего
в дверях.
Для какого-то непонятного контроля и порядка он приказывал всем сосланным на житье
в Пермь являться к себе
в десять часов утра по субботам. Он
выходил с трубкой и с листом, поверял, все ли налицо, а если кого не было, посылал квартального узнавать о причине, ничего почти ни с кем не говорил и отпускал. Таким образом, я
в его
зале перезнакомился со всеми поляками, с которыми он предупреждал, чтоб я не был знаком.
Наконец кой-как шум угомоняется. Семейство сбирается
в зале около самовара. Сестра, еще не умытая,
выходит к чаю
в кофте нараспашку и
в юбке. К чаю подают деревенские замороженные сливки, которые каким-то способом умеют оттаивать.
Она брала его за руку и насильно увлекала
в залу. Его ставили
в пару и заставляли протанцевать кадриль. Но, исполнивши прихоть жены, он незаметно скрывался к себе и уже не
выходил вплоть до самой ночи.
Билеты для входа
в Собрание давались двоякие: для членов и для гостей. Хотя последние стоили всего пять рублей ассигнациями, но матушка и тут ухитрялась,
в большинстве случаев, проходить даром. Так как дядя был исстари членом Собрания и его пропускали
в зал беспрепятственно, то он передавал свой билет матушке, а сам входил без билета. Но был однажды случай, что матушку чуть-чуть не изловили с этой проделкой, и если бы не вмешательство дяди, то
вышел бы изрядный скандал.
— Ах, Жорж! Не может он без глупых шуток! — улыбнулась она мне. — Простите, у нас беспорядок. Жорж возится с этой рванью, с переписчиками… Сидят и чешутся… На сорок копеек
в день персидской ромашки
выходит… А то без нее такой зоологический сад из квартиры сделают, что сбежишь… Они из «Собачьего
зала».
Московский артистический кружок был основан
в шестидесятых годах и окончил свое существование
в начале восьмидесятых годов. Кружок занимал весь огромный бельэтаж бывшего голицынского дворца, купленного
в сороковых годах купцом Бронниковым. Кружку принадлежал ряд
зал и гостиных, которые образовывали круг с огромными окнами на Большую Дмитровку с одной стороны, на Театральную площадь — с другой, а окна белого голицынского
зала выходили на Охотный ряд.
Мальчик встал, весь красный, на колени
в углу и стоял очень долго. Мы догадались, чего ждет от нас старик Рыхлинский. Посоветовавшись, мы выбрали депутацию, во главе которой стал Суханов, и пошли просить прощения наказанному. Рыхлинский принял депутацию с серьезным видом и
вышел на своих костылях
в зал. Усевшись на своем обычном месте, он приказал наказанному встать и предложил обоим противникам протянуть друг другу руки.
Из всего «Кавалера de Maison rouge» я помнил лишь то, как он, переодетый якобинцем, отсчитывает шагами плиты
в каком-то
зале и
в конце
выходит из-под эшафота, на котором казнили прекраснейшую из королев, с платком, обагренным ее кровью.
Прямо к ней
в залу вошли, сама
вышла к нам.
Так и всегда поступал Белоярцев со всеми, и, надо ему отдать честь, умел он делать подобные дела с неподражаемым артистическим мастерством. Проснется после обеда, покушает
в своей комнате конфеток или орешков, наденет свой архалучек и
выйдет в общую
залу пошутить свои шуточки — и уж пошутит!
Когда Лиза с Женни
вышли к парадно накрытому
в зале столу, мужчины уже значительно повеселели.
Потом Белоярцев пойдет поспать,
в сумерки встанет, съест у себя
в комнате втихомолочку вареньица или миндальных орешков и
выходит в том же архалучке
в залу, где уже кипит самовар и где все готовы слушать его веселые и умные речи.
Выйдя к обеду, Лиза застала
в зале всю семью. Тут же была и Ольга Александровна Розанова, и Юстин Помада.
Варвара Ивановна взяла сына
в спальню, дала ему пачку ассигнаций, заплакала, долго-долго его крестила и, наконец, вывела
в залу. Здесь арестант простился еще раз с матерью, с отцом, с лакеем и дрожащими ногами
вышел из дома.
Лиза
вышла; за нею, посмеиваясь, потянули и другие.
В зале остались только Марфа и Бертольди.
Проснется Белоярцев утром,
выйдет в своем архалучке
в залу, походит, польет цветы, оботрет мокрою тряпочкой листья.
— Барин вставши давно-с, чай
в зале кушает, а барышни еще не
выходили, — отвечал лакей.
Лиза тихо
вышла и, пройдя через гостиную и
залу, вошла
в кабинет отца.